Приведи в порядок свою сексуальную жизнь

Выбирай!

Господь укрепит его на одре болезни его. Ты изменишь все ложе его в болезни его.
Я сказал: Господи! помилуй меня, исцели душу мою; ибо согрешил я пред тобою.

Псалом 40:4, 5

- Пожалуйста, снимите с себя все металлические украшения, – сказала мне медсестра, когда я, стоя в рентген-кабинете, готовился делать снимок грудной клетки. На мне был крестик с выгравированным не нем изображением Иисуса. По-видимому, я выглядел несколько напуганным, когда бережно снимал с себя этот драгоценный подарок, который мои родители вручили мне много лет назад.
- Если мы завернем его в кусок маски-ленты, он может оставаться на вас в течение всей процедуры, – сказала она.
- Спасибо, – ответил я.
Образ Иисуса на моей груди, – это все, что осталось от моей христианской веры. Теперь я смотрел на него, как на свою последнюю надежду.

Позднее, лежа на своей больничной койке, я чувствовал себя совершенно раздавленным теми пугающими событиями, которые происходили со мной на протяжении нескольких последних лет. Всего лишь за тринадцать месяцев мое здоровье резко ухудшилось. Начиная с моего первого венерического заболевания, которое я подхватил в январе восемьдесят второго, и, заканчивая моим нынешним стоматомикозом, с которым я и попал в Бостонскую городскую больницу в феврале восемьдесят третьего, я обнаружил двенадцать пугающих симптомов. В моем представлении все события, происходящие со мной в течение последних двух лет и связанные, в свою очередь, с предшествующим Нью-Йоркским периодом, где я вел сексуально раскованный образ жизни, указывают лишь на одно — это СПИД.

Все анализы крови, которые я сдавал на протяжении пяти дней, дали отрицательные результаты и не оставляли сомнений в необходимости проведения биопсии костного мозга. Только этот тест мог объяснить причину такого низкого количества Т-клеток в моем организме. Мой врач уже и раньше предлагал мне пройти его, однако я упорно отказывался, зная, что именно он является решающим в установлении диагноза СПИДа. Кроме того, я боялся боли, через которую мне пришлось бы пройти, делая этот анализ. Тем не менее, у меня не было выбора, и я, в конце концов, согласился и на это. Тест был назначен на следующий день.

Лежа на своей кровати в тот вечер, я снова и снова нежно прикасался к висящему на груди крестику. И вдруг с моих уст слетело Его имя. «Иисус… Иисус…», – шептал я. «Что же я наделал? Я искал Тебя, когда мне было четырнадцать, затем восемнадцать, но Ты так и не помог мне вырваться из оков гомосексуализма. Господи, за что? Почему некоторые люди приходят к Тебе и легко вливаются в жизнь церкви, в то время как мне этого не дано»?

Ответа не последовало. Вместо этого я увидел видение. Пораженный, я приподнялся на своей больничной койке. Моей первой мыслью было: «Ты сходишь с ума, Марио. Закрой глаза, и все исчезнет». Однако видение продолжалось даже тогда, когда я закрывал глаза. Тогда я снова открыл их и, сев на свою больничную койку, продолжил созерцать разворачивающуюся передо мной картину. Видение напоминало фильм, который как бы шел на экранах, находящихся прямо над моей кроватью.

Две сцены одновременно разыгрывались на двух подвешенных в воздухе экранах. На экране слева я увидел себя, лежащего в больничной палате. Я был гомосексуалистом. Врачи лечили меня от СПИДа. На экране справа я увидел Господа. От Его плеч и головы исходил яркий свет. Затем Дух Господень проговорил ко мне: «Я хочу исцелить этого человека полностью, не только его тело, но и его душу. Однако решать, произойдет это или нет, будешь ты. Выбирай».

Из-за того, что в то время меня интересовало только физическое исцеление, я не понял до конца слова Господа о том, что Он желает исцелить меня «полностью». Тем не менее, осознавая важность происходящего, я решился выбрать экран, на котором был изображен Господь. Как только я сделал это, второй экран исчез, и мне показалось, будто кто-то перенес мою больничную палату вместе со всем, что в ней находилось, на оставшийся экран. Я безмолвно пребывал в присутствии Божьем.

Не смея сказать ни слова, я стоял перед Ним. Вначале я думал, что нахожусь в присутствии ангела, поскольку исходящий от экрана свет не позволял мне видеть лицо говорящего со мной. Однако теперь я знал наверняка – это Иисус. Мне показалось, что прошло немало времени, прежде чем Дух Святой начал работать со мной. Прежде всего Он побудил меня молиться за самого себя. Он поднял мои руки, возложил их на мое тело, и повел меня в молитве. Затем я уснул, положив руки одну на другую возле левой ключицы.

Как только я уснул, мне приснился сон. В нем я увидел девушку, с которой встречался во времена своей учебы в колледже в Милвоки. Позднее я часто думал о том, что вполне мог бы жениться на ней, если бы был натуралом (человеком с традиционной сексуальной ориентацией – прим. ред.). В своем сне я все-таки женился на ней. Когда несколько месяцев спустя Иисус начал исцелять меня от гомосексуализма, я стал часто вспоминать этот сон. Я истолковывал его как данное Богом обещание, что настанет день, когда я полюблю женщину и захочу жениться на ней.

Ранним утром следующего дня медсестра сделала мне последний перед биопсией костного мозга анализ. Прошло несколько часов, и в палату вошел молодой врач, как потом выяснилось, студент медицинского колледжа. Путаясь и сбиваясь, он начал объяснять мне, что количество белых телец в моей крови удивительным образом увеличилось. Он решил на несколько дней отложить биопсию и сделать еще один анализ крови, затем снова пересчитать количество Т-клеток. Тогда я понял, что воистину принял свое исцеление от Иисуса!

После пяти дней обследования в Бостонской городской больнице меня отпустили домой. Мой врач был поражен наповал. Я помню удивление, написанное на его лице, складки изумления на лбу, помню чувство, с которым он тряс своей головой, пытаясь обосновать мое чудесное исцеление каким-то вирусом, который незаметно прокрался в мой организм и стал причиной моего выздоровления.

Итак, мой врач выписал меня из больницы, сказав прийти на осмотр через неделю. Когда я явился, кроме него, молодого врача-студента, мое дело изучал еще один, более опытный доктор. Просматривая историю моей болезни, они, дойдя до момента, где я попадаю в больницу с тревожными симптомами в иммунной системе, остановились в недоумении. Надо было видеть лицо молодого дока в тот момент, когда он рассказывал своему более опытному коллеге, что я уже хожу на работу и даже начал заниматься в тренажерном зале.

Когда я избрал жизнь в видении, которое было показано мне в больнице, Бог тут же исцелил меня. Однако я не знал, что теперь мне придется полностью распрощаться с гомосексуализмом. Я даже и не подозревал, что мое «да» Иисусу принесет изменения во все без исключения сферы моей жизни. Тем не менее, я был твердо уверен – мне необходимо все, что Он дает мне. Вот почему я молюсь о том, чтобы все мои читатели сказали «да» Иисусу и приняли Его потрясающие дары.

В руке Божьей

Тем не менее, Бог явно присутствовал в этой библейской общине. В течение года я был ее прихожанином, и в моей жизни произошло множество позитивных изменений. Впитав в себя библейское мировоззрение и евангельскую мораль, я начал всерьез задумываться о смысле жизни. Благодаря учению, преподававшемуся в церкви «Нагорная проповедь», я стал больше любить и заботиться о других людях – и все это несмотря на ту суровую реальность, с которой я встречался дома.

Помню, как в тот год, просматривая какой-то журнал, я впервые наткнулся на слово «гомосексуалист». Таким образом, я нашел определение тем постыдным чувствам, которые так непроизвольно обрушились на меня. Теперь, слушая проповеди своего замечательного пастора, я понимал – христианство и гомосексуализм несовместимы. Из-за того что «гомосексуалист» внутри меня рос значительно быстрее, чем «христианин», я решил бросить церковь. Все, что мне оставалось, это верить в Иисуса и жить в соответствии с теми христианскими принципами, которым меня научили в церкви.

В течение последующих трех лет я отчаянно метался между гомосексуализмом и христианством. Где-то внутри себя я боялся, что если первое окажет на мою жизнь более сильное влияние, чем вера в Иисуса, тогда христианство станет для меня не более чем религией тщетных ожиданий, пустых обещаний и несбывшихся надежд. Тем не менее в то время мое желание жить в соответствии с христианскими стандартами пошло на убыль.

Когда мне исполнилось восемнадцать, я услышал замечательное свидетельство бывшего сатанинского служителя, обратившегося к христианству. Моя вера воскресла. Я думал: «Если Иисус сумел освободить такого человека, Он, безусловно, сможет освободить и меня». Тем не менее я не верил, что найду помощь в церкви, и потому не вернулся в свою общину. В течение шести месяцев я просто тихонько молился о том, чтобы Господь направил меня туда, где я смогу найти исцеление от гомосексуализма. Я даже звонил в Американскую ассоциацию психологов, однако из-за отсутствия денег, боясь попросить их у родителей, я так и не попал ни на одну консультацию. В результате моя едва возродившаяся вера снова потерпела фиаско. (Я заметил, что когда новорожденные христиане не могут найти церковь, в которой они смогли бы возрастать духовно, они замыкаются в себе, и все их попытки жить полноценной христианской жизнью заканчиваются неудачей.) Не видя перед собой никакого выбора, я начал воспринимать свои гомосексуальные наклонности как нечто неотделимое от самого себя, как часть своего естества.

Как раз перед тем, как осенью семьдесят седьмого года мне должно было исполниться девятнадцать лет, я поступил в Висконсинский университет города Милвоки на факультет театрального искусства. Там я встретил множество интеллигентных, творческих людей, молодых мужчин и женщин, которые были гомосексуалистами. Все они, следуя избранному в своей жизни курсу, упорно добивались осуществления поставленных перед собой целей. Так или иначе, каждый из них уже определился в выборе своей сексуальной ориентации. На первом же курсе Висконсинского университета я попал к профессору, который открыто заявлял о том, что является гомосексуалистом. Будучи моим преподавателем, он помогал мне развивать в себе актерский талант и певческие способности. Однако чем больше я общался с подобными людьми, тем больше чувствовал некое родство с ними – ведь они испытывали те же сексуальные влечения, что и я, за исключением того, что в отличие от меня они не делали из этого секрета.

В возрасте двадцати одного года я успешно прошел прослушивание на предмет участия в одном из театральных проектов и переехал в Нью-Йорк. Вот тут-то я и «оторвался» по-настоящему. Впервые в своей жизни я перестал скрывать свою сексуальную ориентацию, осознано и открыто признав себя геем. Никогда раньше я не испытывал такого опьянения свободой. Истина способна сорвать с нас маски и избавить нас от бремени лжи даже тогда, когда дело касается нашего греховного естества. Я недолго таил в себе гомосексуальные наклонности. Я целиком и полностью отождествил себя с геем. Я признал себя геем, культивируя в себе гордость от осознания того факта, что являюсь таковым.

Прибыв в Нью-Йорк осенью восьмидесятого, я с удивлением обнаружил, что тот же профессор, который помогал мне в развитии моих талантов во время моей бытности в Висконсинском университете, также оказался в этом городе. Вместе с его партнером его наняли курировать тот же театральный проект, в котором принимал участие и я. Наша дружба крепла, и, фактически, очень скоро они оба стали моими наставниками. Эти люди искренне симпатизировали мне и заботились обо мне. Они от всей души советовали мне не просиживать свою жизнь в гей-клубах, но стать кем-то и добиться чего-то в этой жизни. Как ни странно, именно от этих людей я получил заботу и поддержку, в которой так нуждался и которую в свое время не дал мне отец. В душе каждого из них было много добра и любви.

Рождество того года я встретил в Нью-Йорке в компании друзей, преимущественно геев. В Рождественскую ночь мы решили пойти в церковь. Зная, что большинство церквей не будут рады видеть у себя группу геев и лесбиянок, я набрал номер информационной службы для геев, чтобы узнать адрес церкви, готовой нас принять. Они направили меня на спонсируемое одной крупной деноминацией служение литургии для геев. Эта церковь находилась где-то в районе Юнион Сквер.

Мы с друзьями пришли на служение, которое начиналось в полночь. Звучала сладкая музыка, прихожане в основном состояли из стоящих парочками и заботливо обнимающих друг друга геев. Когда подошло время проповеди, служитель, вместо того чтобы говорить об Иисусе, начал рассказывать о том, каково быть геем. Едва коснувшись места Писания, связанного с рождением Христа, он, цитируя другие стихи из Библии, стал разворачивать главную тему своей проповеди – «Каково быть геем». Его слова не содержали в себе и тени той объективной истины, которую я, будучи подростком, слышал в своей межденоминационной церкви. Услышав однажды слова истины, я не мог не разглядеть подделки в проповеди этого служителя. В конце служения я был глубоко убежден, что даже гомосексуализм не в состоянии превозмочь христианскую веру.

После года пребывания в Нью-Йорке глубоко чтимые мной профессора-наставники заявили о том, что перебираются в Бостон. Один из них, имеющий большую известность, получил место преподавателя в Бостонском университете. Когда я узнал об этом, я спросил у него, не может ли он научить меня своему методу постановки голоса, чтобы и я мог преподавать в будущем. Получив согласие, я тут же бросил свои театральные занятия и переехал в Бостон. Благодаря отменной репутации моих профессоров, я также был зачислен в штат преподавателей университета, когда они, годом спустя, решили уехать из Бостона.

Оказавшись в Бостоне, я стал вести еще более ярко выраженный образ жизни гея. Полностью проигнорировав советы своих профессоров, я постоянно тусовался в гей-клубах и вел сексуально активную жизнь. Кроме того, я стал много пить и принимать наркотики (несколькими годами ранее я даже и представить себе не мог, что докачусь до такой жизни). Светлым пятном в тот период моей жизни стала дружба с одной женщиной, которая была лесбиянкой. Когда я попал в Бостонскую городскую больницу, Шона каждый день проведывала меня, нежно утешая мою израненную душу. Благодаря ей я познакомился со многими другими политически активными лесбиянками, жившими в расположенном неподалеку Кембридже. Одна из них, лидер Массачусетской партии геев и лесбиянок, в шутку даже объявила день моего рождения государственным праздником.

Однажды осенним вечером, после ужина на Гарвард Сквер, нам с Шоной захотелось прогуляться по засаженным великолепными деревьями улицам Кембриджа. Завидев вдалеке выложенную из красного кирпича колокольню местной церкви, мы решили подойти поближе. Из-за дверей доносились звуки песни о крови Иисуса, исполняемой настоящим хором негров. Загипнотизированные музыкой, мы встали под дверью и начали слушать. Чем больше мы слушали, тем ближе подступали к дверям церкви. Подобно нежному ветерку, подхватывающему упавшие с дерева листья, музыка внесла нас в здание, усадив на последнюю скамью церкви.

Пение утихло, и молодой проповедник-негр начал служение о силе Божьей. Проповедуя, он все время ходил между рядами, и даже пару раз вскарабкивался на скамьи, в то время как прихожане не переставали выкрикивать свои «аминь» и «это точно». Я же постоянно боялся, что служитель может подойти к нам, ведь мы были единственными белыми во всей церкви (я тут же вообразил нас белыми кисточками на великолепной черной мантии). К моему счастью, проповедник к нам так и не приблизился.

После проповеди все собрание стало петь величественные песни хвалы. Маленькая церковь наполнилась присутствием Господа. Мы с Шоной стояли, не в силах произнести ни слова. Я готов был расплакаться, ведь с тех пор как я последний раз переживал Божье присутствие, прошло уже столько лет.

Все еще убегая от Иисуса, я задыхающимся от волнения голосом шепнул Шоне: «Давай смоемся отсюда, пока собрание не кончилось». Оказавшись на улице, мы, преследуемые доносящимися из церкви звуками, направились назад, на Гарвард Сквер. Когда мы отошли достаточно далеко, и уже не слышали звуков хвалы, Шона прервала молчание. «Марио, я всего лишь еврейская девушка, да, я лесбиянка, но я пережила прикосновение Иисуса в этой церкви». Ее глаза наполнились слезами.

Тихим голосом я сказал: «Я тоже».

Мы дошли до Гарвард Сквер и присоединились к своей компании. Затем я сел на поезд и поехал к себе домой, а Шона отправилась к себе. Мы никогда больше не вспоминали о происшедшем с нами в тот вечер.
К октябрю восемьдесят второго я начал переживать на себе тяжелые последствия образа жизни гея. Прошло четыре года с тех пор, как я открыто признал себя гомосексуалистом. Давно прошла стадия очарования новой жизнью, померкли чувства, которые я испытывал, впервые вырвавшись на свободу в Нью-Йорке. Я начал замечать обратную, уродливую сторону образа жизни гомосексуалиста – интерес исключительно к молодым людям; заболевания, передающиеся половым путем, от которых я то и дело лечился; чувство внутреннего опустошения, преследовавшее меня с уходом каждого нового партнера; опасность заражения СПИДом. Темные тучи реальности нависли над парнем, отважившемся стать гомосексуалистом, бросив тень сомнения на обещанные ранее свободу и счастье.

В то время воспоминания о моем христианском прошлом наполняли мое сердце болью и горечью. Я чувствовал себя подобно реке, в русле которой столкнулись два противоположных по направлению потока. Один поток символизировал мое отождествление с гомосексуалистом, и был выставлен на всеобщее обозрение, другой же был скрыт глубоко в моем сердце и представлял меня как христианина. Мои страдания усиливались, я переживал все более и более ярко выраженную депрессию но не видя перед собой никакого выхода и пытаясь всеми силами соблюдать политкорректность, я продолжал строить из себя этакого довольного всем и вся, преуспевающего гея. Я уже начал было верить в то, что надежда, однажды обретенная мною благодаря христианской вере, была ничем иным как «стадным чувством». Единственное, что не давало засохнуть и без того скрытому глубоко во мне источнику христианства, была вера в то, что Иисус все же является Богом. Я не мог заглушить в себе голос совести, обвиняющей меня в том, что я отступил от христианской жизни. Кроме того, я время от времени молился Иисусу, не утруждая себя, однако, выслушать Его ответ.

Однажды ночью, возвращаясь из гей-клуба, я поднимался по лестнице своего дома, разговаривая с Иисусом вслух. Я был слегка обеспокоен тем, что Бог продолжает следовать за мной даже тогда, когда я однозначно избрал неугодный Ему образ жизни. Будучи слегка пьян, я кричал: «Оставь меня в покое, я больше не хочу жить с этим чувством вины! Оно преследует меня с детства»! И вдруг в моем разуме я отчетливо услышал слова из Послания к Евреям: «Не оставлю тебя и не покину тебя» (Евр13:5).

Поднявшись на третий этаж, я решил, что если Бог не оставит меня в покое, я сам попытаюсь избавиться от Него. Я уже и раньше подумывал об этом. Стоя напротив открытой входной двери, я сказал: «Все, хватит! Я оставляю Тебя на лестничной клетке вместе с преследующим меня чувством вины. Я войду в свою прихожую свободным человеком, свободным навсегда».

Я вошел в двери прихожей и уже подходил к дверям своей квартиры, когда вдруг мои глаза открылись, и я увидел, как сотни демонов буквально навалились на меня. Хотя я еще никогда не испытывал ничего подобного, я все же точно знал, что это были они. Ужаснувшись, я тут же выскочил назад, на лестничную клетку, захлопнул за собой дверь и сказал: «Я не это имел в виду, Господь. Я не хочу оставлять Тебя. Страдать с Тобой лучше, чем страдать без Тебя».

Осторожно открыв дверь, я вновь бросил быстрый взгляд на прихожую. Ничего. Опасливо подкрался к двери своей квартиры. Оказавшись внутри, я быстро лег в постель, стараясь забыть все, что со мной только что произошло.

Я получил хороший урок: Бог не навязывает нам Свою волю и не держит нас в качестве заложников. Вместо этого Он держит каждого верующего в Своей крепкой руке, и, хотя Он никогда не оставит нас, мы можем по своей воле выскользнуть из Его ладони. Более того, Иисус учит нас через Писание, что Он и Отец хранят верующих посредством их веры. Никакая внешняя сила не способна похитить нас из руки Иисуса.

И Я даю им жизнь вечную, и не погибнут вовек, и никто не похитит их из руки Моей;
Отец Мой, Который дал Мне их, больше всех, и никто не может похитить их из руки Отца Моего (Ин. 10:28,29).

Бог в гей-клубе

Оказавшись в клубе, я заказал водку-мартини со льдом и, посасывая из своего стаканчика, с самыми серьезными намерениями уставился в зал, стараясь не пропустить ни одного находящегося в нем мужчину. Множество тел уже билось в танце, вторя ритму Майкла Джексона. Кислый запах пота наполнял воздух. Невысокий толстый латинос с неподдельным энтузиазмом исполнял танец, который я отнес бы к разряду плясок аборигенов Южной Америки. С обеих сторон танцевальный зал был обрамлен подобием скамеек, обитых плотной материей, над которыми возвышались издававшие страшный грохот звуковые колонки размером, этак, с холодильник каждая. Один из выходов из зала заканчивался небольшим баром, заставленным маленькими столиками. Там сидели люди, которые не хотели танцевать, и потому общались друг с другом, будучи, однако, вынужденными перекрикивать для этого музыку. С другой стороны зала находилось несколько бильярдных столов, за которыми собралась компания молодых латниноамериканцев и черных. Один из моих друзей часто называл это место Свузилэндом — страной чего попало и местом национального хаоса, поскольку здесь можно было встретить людей со всего мира.

Зал наполняли клубы дыма, которые, пойманные лучами находящихся сверху мощных ламп, выстраивались в некое подобие колонн. В темных углах клуба притаились старые геи. Их стеклянные глаза извергали из себя пустоту. Они таращились на молодых ребят, что, однако, было делом совершенно безнадежным. Молодые, включая также и меня, называли старых геев троллями. Это были недочеловеки, которые никогда не показывались при дневном свете. Они жили исключительно по ночам, питая себя воспоминаниями давно ушедшего прошлого. Существовали даже специальные клубы для троллей, так называемые «для тех, кому за…» Пару раз мы с Бобом ходили в подобного рода места, развлекая находящихся в них троллей пением бродвейских мюзиклов под аккомпанемент фортепиано.

Безнадежность и отрешенность в глазах троллей навевала на меня тоску. Попивая свою водку с мартини, я размышлял: «Безусловно, Бог любит этих людей. И конечно же, Он предназначил для них лучшую жизнь». Затем, посмотрев на свое отражение в расположенном неподалеку зеркале, я спросил себя: «Неужели и мои глаза станут однажды такими же пустыми и темными?» Я вспомнил слова из Писания: «Светильник для тела есть око. Итак, если око твое будет чисто, то все тело твое будет светло; если же око твое будет худо, то все тело твое будет темно. Итак, если свет, который в тебе, тьма, то какова же тьма?» (Мат. 6:22,23).

Внутри меня все оборвалось, и я почувствовал, как ко мне начало подкрадываться отчаяние. И вдруг я услышал голос, исходящий откуда-то сверху: «Ты поможешь Мне освободить этих людей». Я подумал, что такое мог сотворить только мой дружок Боб, насмешливый паренек, который, конечно же, должен был стоять теперь за моей спиной и, как всегда, скалиться в свою дурацкую ухмылочку. Я обернулся. Никого. «Еще этого мне не хватало, – подумал я, – теперь мне еще и голоса мерещатся», - и сразу же заказал следующий стаканчик водки с мартини.

Со стаканом в руке я вышел из главного бара, перешел переполненный людьми танцевальный зал и, пытаясь избавиться от назойливого голоса, сел на скамейку, расположенную прямо возле колонки. И тут, наряду с громыхающей музыкой, я снова услышал все тот же голос. На этот раз он звучал еще более отчетливо: «ТЫ ПОМОЖЕШЬ МНЕ ОСВОБОДИТЬ ЭТИХ ЛЮДЕЙ». Я знал, что это был голос Божий. Мое сердце похолодело от страха.

Оставив на скамейке нетронутый стаканчик с мартини, я встал и направился к выходу. Однако как только я сделал первый шаг, музыка прекратилась, и люди начали занимать расположенные по краям зала места, расступаясь передо мною, подобно водам Красного моря. А на улице меня уже поджидало такси. Распахнув передо мной двери, водитель спросил: «Ну что, поехали»?

«Поехали».

Он отвез меня домой. Оказавшись в четырех стенах, я, стараясь не вспоминать все произошедшее со мной, быстренько лег в кровать и уснул.

Однако на следующее же утро я продолжал думать о словах, которые Бог проговорил ко мне в клубе. Прикинув все это на свежую голову, и решив руководствоваться в своих рассуждениях исключительно логикой, я пришел к выводу, что услышанные мною слова были ничем иным, как следствием усталости и алкоголя. «Ну зачем Богу говорить со мной?» – спрашивал я себя. Он никогда не говорил со мной раньше, почему же я решил, что Он станет делать это сейчас? Моя христианская вера – это дело прошлое. Уже многие годы я зажат в тисках гомосексуализма, я давно стал противником христианства. Болезненный период христианства в моей жизни, связанный с эмоциональными метаниями, в результате которых я чуть с ума не сошел, остался в далеком прошлом. Все, хватит с меня религии.

Однако я не учел того, что любовь Божья никогда не отступает и никогда не сдается. Господь продолжал терпеливо управлять моими обстоятельствами, выстраивая их таким образом, чтобы я смог увидеть последствия той жизни, которую избрал. Симптомы СПИДа только усилили мои страхи и чувство безнадежности. Стало еще сложнее соответствовать образу довольного всем и вся гея. Я понял, что создал вокруг себя иллюзорный и утопический мир. Таким образом, в ту судьбоносную ночь в Бостонской городской больнице, мое сопротивление Богу было сломлено. Я оставил тьму, вцепился в Его руку и, пораженный великолепным светом Господа, пошел по пути свободы.

Путь к покаянию

Пару недель спустя Аннелис написала мне длинное письмо, которое положила между страницами книги «Сломленный образ» Лиэнн Пейн и отправила мне. Поскольку я готов был принять силу Божью для своего физического исцеления, Аннелис решила, что пришло время проинформировать меня о Его силе в отношении исцеления моей сексуальной жизни. Однако к этому я был еще не готов.

Когда я получил бандероль от сестры, я первым делом открыл книгу и начал читать ее. Уже в первом же абзаце предисловия Лиэнн назвала гомосексуализм проблемой и сексуальным расстройством. Считая себя сознательным геем, я не мог поступить иначе, как обидеться. Я забросил книгу на полку, не удосужившись поинтересоваться, не спрятано ли в ее страницах письмо.

Прошло несколько месяцев. В один из выходных дней я лежал дома со страшной простудой. Я был один. Для человека, прошедшего через больницу, где ему фактически поставили диагноз СПИДа, было достаточно даже обычной простуды, чтобы прийти в ужас от страха. Лежа на кровати под несколькими одеялами и в то же время снедаемый тревожными мыслями о своем здоровье, я неожиданно вспомнил о книге. Куда же я подевал ее?

После продолжительных поисков, я посмотрел наверх и увидел корешок моей книги, выглядывающий сверху из шкафа. Когда я попытался схватить ее, она упала. Из книги выпало письмо Аннелис, которое, подобно падающему с дерева листу, плавно ложилось на пол.

Это письмо подготовило мое сердце к прочтению книги Лиэнн. Аннелис писала мне, что Бог находится вне времени. Являясь автором и создателем времени, Он присутствует в нашем прошлом таким образом, будто все, что происходило с нами много лет назад, происходит прямо сейчас. В результате Господь залечивает все наши раны вне зависимости от того, как давно мы их получили. Следовательно, мы уже не обязаны мириться с тем, что наши старые раны, равно как и грехи, совершенные нами в прошлом, формируют нашу сегодняшнюю жизнь. Далее Аннелис просила у меня прощение за то, что не всегда проявляла ко мне любовь в достаточной мере и часто осуждала меня в своем сердце за мою склонность к гомосексуализму. Наверное, именно последнее признание и побудило меня прочитать книгу Лиэнн.

Читая «Сломленный образ», я испытывал массу неудобств. По причине того что я все еще не был готов распрощаться с образом жизни гея, я не верил описанным в этой книге свидетельствам об исцелении. Несмотря на то, что всего лишь несколькими месяцами ранее я пережил физическое исцеление, я все еще находился под влиянием распространенной теории о том, что гомосексуализм вовсе не является сексуальным расстройством, и потому не нуждается в лечении. Я думал, что это всего лишь одна из альтернатив сексуального поведения. Тем не менее великая истина, заложенная в книге Лиэнн, преодолев стену недоверия, достигла моего сердца: человек несет на себе бремя разрушенных взаимоотношений – с Богом, с другими людьми, с самим собой; вне креста Иисуса нет и исцеления; прощение исходит лишь из ран Христа.

Несмотря на то, что у меня были не лучшие взаимоотношения со многими людьми, общение с моим отцом всегда было для меня наиболее мучительным. Я был настолько ранен им, что иногда мне казалось, будто несмотря на то, что нас разделяют тысячи миль, он постоянно распространяет на меня свое злое влияние, преследуя меня буквально на каждом шагу. Следуя примеру, описанному в «Сломленном образе», я начал ежедневно молиться Господу и просить Его показать мне все события, произошедшие со мною в прошлом, в связи с которыми мне нужно было простить моего отца или принять его прощение. Воспоминания стали всплывать одно за другим. Многие из них были слишком болезненными, и тогда, руководствуясь все той же книгой, я молился об «исцелении памяти». Я и не думал, что такого рода молитвы приведут меня, в конечном итоге, к покаянию в гомосексуализме, признанию его сексуальным расстройством и поиску исцеления. Я полагал, что мои молитвы всего-навсего помогут мне освободиться от негативного влияния прошлого.

Впервые за последние десять лет я начал регулярно молиться. Я заметил: кроме того что Иисус хочет общаться со мной, Он пытается указать направление, которым мне следует руководствоваться в своей жизни. Однажды во время молитвы я почувствовал, что Господь явно говорит мне отказаться от работы в Монреале, о которой я не раз подумывал, и отправиться преподавать в небольшой университет, находящийся в штате Огайо. Через полгода я уже находился в Кеттеринге, штат Огайо. Бостон, ночная жизнь, друзья-геи – все это осталось далеко позади.

На протяжении первых месяцев работы в Университете Райта штата Огайо осенью восемьдесят третьего меня одолевало одиночество. У меня не было возможности часто встречаться с другими геями, и мне сильно недоставало моих друзей, оставшихся на восточном побережье. Ближе к зиме я совсем заскучал. Я начал осознавать, что Бог поставил передо мною выбор между Ним и гомосексуализмом. Впервые я начал серьезно задумываться о том, что благодаря вере в Иисуса Христа могу поменять свою сексуальную ориентацию. Однако моя «политкорректность» не позволяла мне допускать подобные мысли в отношении гомосексуализма (удивительно, но факт – вместо того чтобы рассматривать предмет всесторонне, люди, возомнившие себя «политкорректными», не позволяют себе или другим даже и мысли допустить об исцелении человека от гомосексуализма). С другой стороны, не проходило ни дня без того, чтобы я не думал о физическом исцелении, которое Господь чудесным образом даровал мне многими месяцами раньше.

Ближе к зимним каникулам мне позвонила Аннелис. Она сказала, что Лиэнн Пейн собирается повторить цикл занятий на тему личной целостности, и что первое занятие состоится в первое воскресенье декабря в ее церкви.

- Марио, ты не хотел бы посетить эти занятия, когда будешь здесь?
Я колебался, но затем выдавил из себя «да».

- Здорово. Вообще-то я уже и так тебя зарегистрировала, – ответила Аннелис.
По мере приближения первого дня занятий я начал чувствовать некоторое беспокойство. Собрания церкви проходили в помещении начальной школы в восточной части Милвоки. Когда я приблизился к входной двери школы, страх и ужас наполнили меня до такой степени, что я начал беспокоиться, что меня может вырвать.

«Иисус, на помощь»! – взывал я. К моему удивлению, в моем воображении тут же появился образ мусорного бака, доверху наполненного гнилыми отходами. Не переставая молиться, я увидел, как крышка этого бака сдвинулась и почти закрыла собой вонючую, темную массу. В результате, между крышкой и баком осталась только небольшая щель. Я почувствовал, что эт

Источник: http://www.overcoming-x.ru/site/cure_life